— Поселили людей посреди поля. Вокруг — ни одного дерева. В домах — лишь стены. Но они обжились быстро. Огороды еще в марте садят, под снег, — говорит таксист возле автостанции Пирятин на Полтавщине.
Едем в село Новые Мартыновичи. Его начали строить в 1990 году для 1100 переселенцев из села Мартыновичи, что в 31 км от Чернобыльской АЭС. 15 сентября 1992-го сюда заехали первые семьи. За пять лет построили 486 домов. Положили асфальт, провели газ и воду.
Сейчас здесь живут 855 человек. Дома возведены из белого кирпича. Возле каждого — по 30 соток огорода. Есть несколько двухэтажек, амбулатория, коммунальное хозяйство — обслуживает централизованный водопровод. Рядом школа и детсад. В 1998-м в одном из домов обустроили церковь Московского патриархата.
Возле садика дети катаются на старой карусели. Воспитательница 41-летняя Оксана Самийленко присматривает за ними со скамьи. Она коротко стриженая, в коричневой кожанке поверх передника.
— К нам ходят и дети, и внуки переселенцев, — говорит. — Болеют часто. Больше всего — простудами. Моему сыну пять месяцев было, когда переехали сюда. Мучался с щитовидной. Горло осыпало, говорить не мог. Врачи постоянно приписывали витамины с йодом. А младшая дочь уже тут родилась. Таких проблем не было.
— Беременных врачи уговаривали делать аборт, — приобщается к разговору Галина Кот, 51 год. Она — секретарь местного сельского комитета. — Я отказалась. Дал Бог, родилась здоровая девочка. Мы вообще были как подопытные кролики. К нам вахтенным методом присылали врачей из разных уголков Украины и мира. Наблюдали за нами, проводили исследования.
— Но роды принимали как обычно. Не было специальной одежды или оборудования, — добавляет Оксана Самийленко.
— Наше село на Полесье было растянуто на семь километров вдоль реки Уж. Зелень, луга. А леса какие! Белые грибы и сушили, и закрывали. Их было столько, что на какие-то опенки даже не смотрели, — говорит Галина Кот. — Теперь по грибы ездим машиной на Черниговщину. Мужчины скучают по рыбалке. Но жаловаться не стоит. Магазинов хватает. В нескольких километрах — железная дорога. Можно доехать в Пирятин на базар — это 25 километров.
Во многих дворах стоят мотоблоки. Большинство жителей Новых Мартыновичей имеют хозяйство. Часть ездит на заработки в Киев — за 167 км.
— Радиация и нервы дали свое — ноги никуда не годятся. С женой хотели уток взять. А я ведро воды уже не вытяну, — Григорий Майстренко, 76 лет, крутит палочку в руках. Был сельским председателем Мартыновичей.
— Наших людей хотели разделить в разные области. Куда же это годится? Хорошо, что на Полтавщине согласились выделить землю, чтобы всех уместить. Мы посадили людей в три автобуса и приехали выбирать место. Был вариант — овражистая территория под Лубнами. Но здесь больше понравилось. Частями стали заселяться. Кое-кого взяли работать в колхоз в соседнее село. Здесь организовали сельский комитет, амбулаторию открыли. Моя жена пошла учительствовать.
Валентина Майстренко, 70 лет, идет от остановки с сумкой продуктов. Была на базаре в Пирятине.
— Всегда держали и корову, и по пять-шесть свиней. А это наделали с дедом вина несколько литров — а выпить нет здоровья, — говорит. Проводит в кухню. Здесь новая мебель, газовая плита.
— В Новых Мартыновичах хорошо, — говорит женщина. — Потому что родина — это не только земля, но и люди.
Супруги имеют трех сыновей, шестеро внуков и правнука.
— Пять лет назад внучка захотела, чтобы мы показали, где раньше жили, — вспоминает хозяйка. — Все сели в бусик и поехали. Свое село не узнала. Дом низкий стал. К реке не пройдешь — так заросло. Во дворе сделался большой слой перепревших листьев. Я его подняла — земля черная, пахнет. Не забуду никогда тот запах, — вытирает слезы.
— Перед аварией в селе много построили, — добавляет Григорий Оверьянович. — Был торговый центр, на ферме — тысяча коров. Дом культуры только сделали — красивенный, в мраморе и зеркалах. И земля была там добротная. А после аварии запрещали есть свои овощи. Магазины завалили продуктами. Люди от того поправились.
— И природа изменилась. Летом 1986-го поехала с ребенком в санаторий в Ильичевск. Когда вернулась — не поверила глазам. Листья на деревьях стали темно-зелеными. Нас постоянно проверяли на уровень радиации, вредные вещества. Как-то у меня обнаружили повышенный стронций или цезий. Сказали, от молока. Я обожала картошку со сметаной. Но пришлось корову Рябку сдать. Упитанная была, молозива два ведра можно было надоить.
Через три двора живут супруги Гарбаренко. 77-летний Павел Ильич и Ольга Талимоновна, 73 года, на кухне лепят вареники с сыром. Им помогает соседка Мотрона Кравчук, 61 год.
— Мы жили там — во! — показывает большой палец Мотрона Ивановна. — На ферме росли розы, был свой магазин. А здесь — старцы. У меня муж — ликвидатор, вывозил технику и людей из зоны. Имеет онкологию. Продали дом сына. Сделали 42 химиотерапии. Врач сразу спросил — вы в Чернобыле были?
— Мне до сих пор снится, как по полю на тракторе езжу. 40 лет стажа. А здесь не смог устроиться на работу, — Павел Ильич показывает удостоверение ликвидатора аварии. — Пенсия — 1800 гривен. Только лекарств купить. Суставы крутит, пальцы немеют.
Женщины дают с собой кулек замороженных вареников.
— Никто не делает таких, как мартыновцы, — смеется Мотрона Кравчук. — Тесто замешиваем не на муке, а на крахмале. Выходят более пышные.
На околице села — кладбище. Могилы прибраны. Насажены березы и сосны. За 23 года здесь похоронили около 500 людей.
— Большинство — наши. За год идут 20–30 человек. Сильно болеют раком. Раньше хоть деток возили в санатории. А теперь для чернобыльцев в школах убрали даже бесплатное питание, — Галина Кот провожает на остановку за селом.
Дважды на день оттуда ездит автобус в Полтаву.
— Наше село сплочено бедой. Как бы то ни было, но для некоторых мы здесь чужие. Поэтому между собой имеем крепкую связь, — подъезжает сельский председатель Николай Мельниченко, 44 года, тоже переселенец. Был в соседнем селе на тренинге по децентрализации. — Люди паев не имеют, потому что в свое время колхоз не организовали. Обходил все инстанции — землю не дают. Ищу иностранных инвесторов. Хочу, чтобы построили неподалеку современную свиноферму или какое-то агропредприятие.
С учета снято в 1999 году
Село Мартыновичи Полесского района Киевской области находилось в 31 км от Чернобыльской атомной электростанции. Там жили 1,7 тыс. людей. Обязательному отселению не подлежало. 1100 жителей выехали в Новые Мартыновичи на Полтавщине, остальные — в разные области Украины.
До аварии в селе была школа, детский садик, дом культуры, фельдшерский пункт, коровник. Люди работали в колхозе, на атомной станции, ездили на строительство Припяти.
С учета населенных пунктов село снято в 1999 году.
31 человек погиб во время гашения пожара в первые 10 дней после аварии.
370 миллионов евро потратила на ЧАЭС Германия. Это средства на строительство саркофага над разрушенным реактором, компенсации фермерам, экологические работы. До 1991 года власть СССР отказывалась от помощи мира.
2 000 человек умерли от облучения в течение первого года после аварии на ЧАЭС. В 1995-м их насчитали 37,5 тыс.
4 000 000 овец получили облучение в Ирландии из-за чернобыльского дождя, который выпал там в 1986 году. 369 ферм и почти 200 тысяч овец до сих пор могут быть ядовиты, по оценке Британского министерства здоровья.
8 000 000 человек во всем мире получили радиоактивное облучение в результате аварии на Чернобыльской атомной электростанции 26 апреля 1986 года.
1 
1
Комментарии