Мирослав Кувалдин - украинский певец и военный, лидер группы "The ВЙО" и член "Культурного десанта" поделился с "Эспрессо", как движется культурный фронт, как художники нашли свое место в армии и почему культура всегда актуальна.
Я хочу начать наш разговор с, как говорится, самого начала. Как вы, музыкант, попали в Вооруженные силы Украины? Вообще, с чего началась эта ваша военная, так сказать, история?
Ну, моя военная история началась с нападения Российской Федерации на нашу страну. 24 февраля, когда они пришли уже прямо в наши дома. Я, в принципе, ни минуты не колебался: в то время я был на Закарпатье, буквально в 10 км от границы и был, в принципе, в начале очереди. Тогда здоровенные очереди стояли, чтобы выехать, я где-то был в начале этой очереди. Ну, имею в виду, если бы было желание.
Но я пошел в Рахов в военкомат и подождал пару дней, там уже были как раз в военкомате огромные очереди. И попал в 69-й батальон 101-й бригады территориальной обороны. Мне кажется, я попал в армию, как и большинство сознательных людей, в феврале 22-го года.
Хочу сейчас всем напомнить последнюю вашу песню на данный момент "До свидания", которая всколыхнула и затронула очень многих. Она просто совершенно невероятная, сейчас мы послушаем часть, фрагмент этой песни, а потом уже подробнее с Мирославом поговорим:
Допоки сестри і брати
Здіймають в небо прапори,
Допоки молодість горить,
Ти посміхаєшся з гори.
Вогонь запеклих не пече,
Я відчуваю за плечем
Твоє гаряче серце.
Знаю, ми зустрінемось іще
З тобою! Друже, ми зустрінемось
Іще після всіх воїн!..
Всі прості слова набули значення.
Ти вже зробив більше, ніж хотів.
Не прощаюсь, брате, до побачення!..
Ще зустрінемось!.. Ще зустрінемось!.."
Мы послушали фрагмент этой песни и я, собственно, у Мирослава хочу спросить, какова история ее создания. И мне вот лично самой было очень интересно, когда я смотрела, где был снят этот невероятный, такой чисто украинский пейзаж.
На самом деле, рожь там была немножко зеленая, поэтому это желто-зеленый пейзаж.
Мы сняли очень быстро, где-то в полях между Николаевом и Херсоном. Последний год я именно там, на южном направлении служу. Вы же знаете, что я служу уже полтора года в подразделении, которое называется "Культурный десант". Возглавляет это подразделение Николай Серга, и наше подразделение занимается морально-психологическим обеспечением военнослужащих. То есть моя служба заключается в том, что я имею компанию своих друзей, тоже артистов, людей, которые были до призыва художниками, но потом пошли служить. И вот у нас есть маленькая мобильная группа, в которой есть один юморист, один кукольник, один исполнитель каких-то таких молодежных песен. И мы ездим вдоль линии соприкосновения по подразделениям с концертами. Хотя концертами это трудно назвать, это, скорее, встречи. Иногда бывает, что нас приезжает четверо, и четверо сидит военнослужащих, к которым мы приехали. Иногда нас даже больше, чем военнослужащих. Это может происходить по домам, по блиндажам, по каким-то там полуразбитым школам. И вот наша задача - работать с морально-психологическим обеспечением. И в начале мы старались просто людей немножко отвлекать, как-то там "ха-ха, хи-хи", детство вспомнить, попеть "Когда я был Мануна", потому что там же много людей ко мне подходят, "я же на ваших песнях вырос", вот такой Рекс подходил, в два раза больше меня, и говорит "я же вырос на ваших песнях". Но при всех этих встречах я понимаю, чем дальше, тем больше то, о чем люди молчат и то, о чем трудно говорить, потому что потеря близких людей, это, мне кажется, самое тяжелое, к чему невозможно привыкнуть на войне. И это коснулось сейчас не только военнослужащих, это пережили и это травмирует всех людей в Украине. Мне кажется, что не осталось вообще ни одного человека, который бы не знал кого-то, кого забрала уже эта война. И эти цифры растут.
Мне кажется, что не осталось вообще ни одного человека, который бы не знал кого-то, кого забрала уже эта война
И вот, собственно, для того, чтобы и самому как-то восприятие этих потерь проработать и для себя найти объяснение, как дальше с этим жить, я, собственно, написал эту песню и потом понял, что не одному мне надо от этого лечиться и мы решили снять клип.
И судя по тому, как люди восприняли, я понимаю, это именно те слова, которые уместны вот в таком смысле, в такой ситуации. Когда ты хочешь что-то сказать о людях, которых уже не вернешь, остается себя успокоить, что мы рано или поздно все встретимся. Она, мне кажется, по моему мнению, очень своевременная, эта песня.
Ну, она всегда своевременна в такой ситуации, потому что сейчас бытует такое мнение, многие артисты говорят, что неуместно, еще как бы рано, что должна война закончиться, потом это все осмыслить и только потом начинать какие-то там творческие поиски или проекты.
Честно говоря, я тоже сначала так думал. Песню я летом где-то написал, или даже весной. Я тоже сначала думал, что стоит подождать уже победы и тогда будем скорбеть по-настоящему, знаете, со слезами мужскими на глазах. Но ездя по подразделениям, встречаясь с ребятами, я понял, что эта песня именно сейчас нужна, почему мы, собственно, и решили издать ее сейчас. Я надеюсь, что она многим поможет, так как и мне помогает.
Ну, еще тоже так интересно, сейчас очень много людей ушло на войну, которые не являются кадровыми военными. Вы вообще отдельная тема, музыканты. Но вот смотрите, есть музыкант, и он патриот своего государства. Может ли быть, например так, чтобы во время войны заниматься исключительно творчеством? Или вы сочетаете такие эти чувства в себе, что я и музыкант и гражданин? Или это все просто происходит гармонично?
Когда я шел служить, я был гражданином. Полтора года прослужив в 69-м батальоне, я ни разу не держал в руках гитару, не думал даже об этом. Я сидел, я работал с документами, я работал в штабе, но все равно, я отдавал и сейчас отдаю все свое время государству и работаю на победу. И соответственно, конечно, что гражданство и патриотизм стоят на более высокой ступени, чем твоя профессия. В принципе, что мне в армии нравится, что ты когда надеваешь пиксель, то становится абсолютно всем безразлично, чем ты занимался до того.
Надо копать - все копают, надо бежать - все бегут
Ну, то есть, безразлично, ты из богатой семьи или из бедной, из села или из города. Есть у тебя три высших образования или вообще ты читать не умеешь. Надо копать - все копают, надо бежать - все бегут. Надо стрелять - все стреляют. И это очень классно, но потом, со временем, человек находит себя в армии и все начинают уже тогда выявлять его сильные стороны и пытаться использовать их. Так что чем быстрее вы пойдете в армию, тем быстрее вы знаете там свое место.
Это очень хорошо, что вы сказали, потому что сейчас очень много так называемой измены, как говорится, да? И эти разговоры, как правило, они распространяются среди так называемых "тыловых" людей. А военные, с которыми я общалась лично, ну 99% из них говорят где-то примерно так, как вы. И вот смотрите, а вы чувствуете эту поддержку? Я не говорю материальную, о каких-то сборах или что-то такое, не материальную, а какую-то такую внутреннюю, духовную поддержку именно от тыла. И не раздражает ли вас, когда вы, например, приезжаете в город, где-то подальше от фронта и видите вокруг сплошной, если не гульбан, то абсолютно расслабленное состояние?
Меня сначала это тригерило, и я так что-то пытался немножко выведываться про себя, но потом я нашел такой психоприемчик, которым себя успокаиваю. Вот когда я вижу человека призывного возраста, мужчину, который там сидит, курит кальян, я себе говорю, а может это военный в отпуске сидит, и вот кальян решил покурить. То есть я людям даю какой-то аванс, что они, в принципе, нормальные люди. Это о том, не тригерит ли эта история. А по поводу того, чувствую ли поддержку тыла - я чувствую поддержку своей семьи. Мною гордится моя жена, моя мама, моя сестра. И мне этого достаточно.
Я не сильно сейчас хожу в соцсетях. В соцсетях ходят как раз те люди, у которых много есть времени, которые ничем не заняты, которые потенциально боятся армии и призыва. И я думаю, что человек же так устроен, что ты чего боишься, то и находишь. То есть, если меня интересует наша победа, я нахожу видосы, как там Рексы разрывают москалей, корейцев и еще кого-то. А если тебя интересует измена и там, не знаю, бусификация, то ты находишь такие видосы. Причем, соцсети считывают эти алгоритмы, и если они почувствовали, что у тебя сердце ойкнуло именно на том, как там, не знаю, женщина ссорится с ТЦК, то у тебя и следующее видео будет о том, что женщина ссорится с ТЦК. И тогда складывается впечатление, что страна только этим и живет, что женщины ссорятся с ТЦК. Это, конечно, не так.
Мы последний раз виделись, когда вы возглавляли очень интересный культурологический проект там, собственно, на Закарпатье. Как вы считаете, сейчас есть необходимость, уместно ли поддерживать какие-то проекты именно культурологические в Украине?
Ну да, конечно, вспоминая Черчилля, это он, кажется, говорил, что если мы не будем уделять внимание культуре, то собственно, за что мы воюем? Конечно, нужно думать о культуре. Вы говорите о моих проектах в селе Квасы Закарпатской области: как раз буквально перед войной мы получили грант и выиграли средства, я купил оборудование под студию звукозаписи.
Надо продолжать жить
И я вот, кстати, был в отпуске, ездил в Квасы на отдых, побыл там в санатории. И студия стоит, компьютер стоит, на котором и муха еще не сидела. И мне так этого, конечно, жаль. Но я понимаю, придет время. Но чтобы совсем культурой не заниматься, нет. Надо продолжать жить, потому что это уже 10 лет продолжается, да? И сколько тогда можно не заниматься культурой? Надо, но надо нормально себе ставить приоритеты и определять, кто этим может заниматься. И у меня есть уже почти ставшая фраза, что в принципе, собрать Дворец спорта и собрать средства на дроны может и Надя Дорофеева, понимаете? Так что, я не против. Пусть этим занимаются те, кто не может воевать.
Я тоже так считаю. Сейчас, кстати, просто какой-то театральный и концертный бум в Киеве, страшный просто спрос. И это абсолютно справедливо, и все, наконец, кто сомневался, увидели, какая она классная и высококлассная украинская музыка. Но, опять же, люди разные, скажем так.
Вот по вашему мнению, что нас сейчас может объединять? Потому что не секрет, что все равно, многие говорят, что те, которые на войне и те, кто в тылу, имеют разные взгляды на какие-то такие вещи, но мы нация и мы должны быть едиными. Идеала не существует, я понимаю, но все же, что нас может еще объединять, кроме инстинкта самосохранения, кроме военных угроз? Что может объединять и что мы можем делать? Необходимо нам ждать каких-то директив, или что нам скажет власть, или что-то такое, чтобы украинцы так не ссорились?
Благодаря тому, что на нас напала Российская Федерация так бесцеремонно, у нас первые пару месяцев было это объединение. Оно было, возможно, где-то на инстинктах самосохранения, но было понимание того, что мы государство, что мы независимое государство и мы должны за это также сражаться.
Эта история осталась. И я думаю, что это и должно нас двигать в дальнейшем, потому что независимость - это такое дерево, которое поливают кровью, и это надо осознавать. Воля или смерть - это не пустые слова. Я думаю, что это самый сильный мотив.
Ну, а вот знаете, есть такая фраза, что "на войне все атеисты становятся верующими". Все же, что важнее - инстинкт самосохранения, или еще какая-то высшая духовная составляющая? Ясно, что это угроза там жизни, угроза здоровью, но человек не может жить все время так, это против его природы. Все время в каком-то таком сжатом, стрессовом очень состоянии. И каким образом люди себя наполняют? Это побратимство, например.
Я думаю, конечно, что братство военнослужащих - это сейчас уже одна отдельная субкультура, и я надеюсь, что мы будем держаться друг друга и после победы...
Я бы очень хотела, чтобы как раз художественных произведений на эту тему стало больше, потому что побратимство - это невероятная штука. Хочется картин, хочется фильмов, хочется песен, именно об этом.
Я думаю, об этом будет много написано и уже пишется, я уже слышу то, что варится где-то внизу в армии. Возможно, оно еще не доходит до телевидения, до радио, но оно есть и об этом невозможно не писать. Будет много хорошего кино и песен.
Каждый по-разному, мне кажется, находит свои пути. Вот наше подразделение, собственно, занимается тем, что мы даем, подсказываем, что таким смыслом должна быть культура, идентификация, о которой ты думаешь, и ты понимаешь, что ты, в принципе, бьешься за это. Кому-то помогает религия, кому-то помогают какие-то планы наперед, кто-то хочет вернуться домой и собрать, наконец, тот карбюратор, который 24 февраля не дали козлы собрать. У каждого это разные вещи, но я уверен, что все для себя это находят, потому что, когда у тебя нет этого света в конце тоннеля, как бы это заезжено не звучало, тогда тяжело. Особенно когда ты ничего, кроме того, что происходит у тебя под ногами, не видишь, а там ничего хорошего не происходит.
Каждый по-разному, мне кажется, находит свои пути
Ну, и из этого даже разговора, и из нашего знакомства, я абсолютно убеждена, что вы верите в нашу победу, это понятно, и это не просто какие-то такие, пафосные слова. Я просто это очень спокойно чувствую, скажем так. И я это ощущение вижу у вас. Но на чем, все же, конкретнее если можно сказать, держится ваша вера в победу Украины?
Я не знаю, это трудно объяснить. Вот я почему-то уверен, что сегодня не умру. Хотя понятно, что может быть что угодно, но я себя настраиваю так, и я откуда-то это знаю. Вот собственно, так и с победой. Я об этом знал 24 февраля, когда шел в военкомат, я был уверен, что иду участвовать в победе. И у меня это ощущение и осталось. Трудно объяснить, это что-то иррациональное, мне кажется.
Иррациональное, я так же чувствую. Еще хочу вспомнить, прежде чем мы об этом поговорим, вашему вниманию еще один музыкальный фрагмент. Это одна из моих любимых песен, не только Мирослава, а вообще:
Заплакало в стайні немовля,
Завітало в гості три царя.
Ой, сталось диво,
Ой, Бога Сина сповила Марія.
Завітало в гості три царя,
Кожен цар дитину прославля.
Ой, сталось диво,
Ой, Бога Сина зігріла Марія.
Эта песня Рождественская, как вы поняли, как я уже сказала, одна из моих самых любимых. И я Мирослав, хочу, чтобы мы поговорили, потому что мы встречаемся в такое замечательное время этот Рождественский, чтобы вы рассказали, как эта песня появилась, потому что я знаю там рояль в кустах немного, в истории этой песни. И вообще, чтобы вы рассказали, человек не живет только войной сейчас. Возможно вы вспомните, потому что корни у вас с Полтавщины, что такое Рождество для вас? Возможно, какие-то такие воспоминания? Но начнем с этой песни.
Ну, песня "Зажглась в небе звезда"... Я вот раньше не верил, когда рассказывали, кто-то там, Пол Маккартни, кажется, рассказывал, что ему песня "Yesterday" приснилась. А вот собственно и у меня так произошло с этой песней. Я просто во сне увидел и услышал песню от начала до конца со словами, с мелодией. У меня всегда у кровати лежит телефон, диктофон. Потому что я пару раз, так было уже, думаю, проснусь, потом напишу. Нет, я сразу беру диктофон, намугикал, утром расшифровал. Это было лет 10 назад. И получилась песня и она, мне кажется, пока единственная в моем репертуаре, которая может стать народной, потому что я видел, ее уже исполняют.
Вот мы сейчас смотрели, были съемки проекта Анжелики Рудницкой "Наше Рождество", кажется, если не ошибаюсь. Классный концерт. Но я видел, как эту песню исполняют колядники там по Ивано-Франковску. Там люди ходят, они такую большую коляду водят прямо по улице, там человек тысяча идет и вот это поет. Я видел, как поют в канадских церквях дети, какие-то детские хоры. То есть, я понимаю, что она уже пошла в люди. И это очень классно, но я же говорю, здесь моей заслуги мало.
Но я тут перебью А вы можете расписать, например, эту колядку как ноты для хора?
Мне кажется, это уже кто-то сделал.
Я вас просто попрошу, потому что я пою в любительском хоре и подумала, что для хора было бы прекрасно.
Я думаю, да. Мы с вами поговорим потом об этом.
Ну и расскажите немного о ваших рождественских семейных традициях.
Та рождественская семейная традиция, это, конечно, собираться в семейном кругу. Все, что я помню с Полтавщины, это то, что мы пытались колядовать, и ходили какие-то комсомольцы, мы тогда еще школьниками, и брали всех на карандаш, и потом нас вызывали на какую-то линейку позора. Какая-то такая глупость.
Короче, следили, что нельзя было колядовать, но мы колядовали. На Полтавщине колядки были намного проще, чем то, что я видел потом уже где-то в Коломые, там я бывал во Франковске. Не такие длинные, не такие затянутые, но все равно ощущение праздника есть. Ну и конечно подарки, и конечно это семейный праздник, когда собирается вся семья. К сожалению, сейчас моя семья разбросана по миру: у меня один сын учится в Ирландии, младший сын с женой в Германии и разве что к маме, возможно, на Полтавщину съезжу. Но вряд ли, потому что отпуск мне на Рождество сказали, что не дадут. Меня вот отправили только недавно в отпуск. Так что мы будем встречать Рождество на Херсонщине, будем ездить поздравлять побратимов и нести этот праздник в окопы.
2 
79692
Комментарии