Нина и Владимир Жидановы живут в прифронтовом поселке Зайцево Донецкой области всю жизнь. Они познакомились 60 лет назад. Ей было 20, ему - 28. Она работала главным экономистом, а он - инженером. У супругов двое детей. Сын женат и живет в Днепропетровске, уже второй год не может приехать. Дочь с мужем - на оккупированной территории.
80-летнюю Нину Жиданову встречаем на пустой улице села Жованка, которое является частью Зайцево. Она - в зеленом сарафане в цветах и соломенной шляпе - двигается медленно, трудно, переваливаясь с одной ноги на другую.
"В подвале сидим днем и ночью. Сил нет. К трем часам ночи в подвале глаз не могу сомкнуть. Ночью выбили свет. Тот же борщ, суп поставить куда? Пол дома разрушено, окна выбиты. Каждую ночь стреляют. Мы сейчас вдвоем с мужем. Все можно пережить, лишь бы не стреляли. А тут никуда не выедешь. Это война олигархов. Это не для людей война. Одна и другая сторона отмывают свои деньги, а холопы отвечают за все. Мнение всех людей такое", - говорит женщина.
В Жованке 2 года нет газа с тех пор, как началась война. 2 недели назад отключили воду - снаряд разбил фильтровальную станцию. Время от времени пропадает свет. Мобильная связь тоже появляется редко.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: До трех ночи в подвале глаз не могу сомкнуть - как живёт прифронтовое Зайцево в Донецкой области
Женщина предлагает показать свой дом. По дороге рассказывает о проблемах с пенсиями. Она получает, а мужу уже 5 месяцев нет поступлений.
Во дворе большой дом из белого кирпича. Окна забиты фанерой. На лестнице спит худой бело-коричневый кот.
"Тошка, - берет кота на руки женщина. - Не ест ничего после обстрелов. Заболел. Была у нас еще собачка, ее осколком убило. Еще поросенок был, и курочки. Но как их сейчас содержать?".
Ведет нас в летнюю кухню. Там 2-ярусная кровать, холодильник, печь и стол.
"Мы здесь зимой спим. Наверху муж, потому что у меня проблемы со спиной", - говорит Нина Алексеевна и поправляет одеяло на верхней койке.
За домом огород и рассадник цветов - розы всех оттенков.
"Все сынок делал. Старался", - вздыхает, глядя на полуразрушенный дом. Справа - аккуратная лужайка, среди которой кактусы. Они обложены камнями.
"Сын был в Крыму на соревнованиях и привез от друга кактус. И в этом году он зацвел", - показывает большой цветок.
Идет дальше. За домом - огород.
"Все есть: клубника, виноград, а это у нас вороночка была. Глубина - полтора метра. Уже засыпали. В феврале прилетело. Вечером в доме были, начали стрелять. Мы с мужем сразу в подвал", - около огорода показывает воронку.
Слева - пасека. Седой мужчина в белой фуражке поднимает крышки ульев.
"Муж Володя, - представляет Нина Алексеевна и улыбается. - Познакомились здесь, когда из армии вернулся. Молодой красивый был".
Мужчина плохо слышит, просит говорить громче. Показывает на разбитое окно дома. Достает осколки из дырявого ведра.
"Гостинцы вот недавние, - раскладывает на ладони. - Побило стекло и ведро".
Ведет нас к пасеке.
"Было 25 семей пчел. Из них только 7 осталось", - говорит Нина Алексеевна.
"Пасека - мое хобби. Бывший директор говорил: "Жиданов, у тебя все есть, кроме пасеки". Вот завел. Воск продаю. Пчелы работают постоянно, а я чего буду бить баклуши?", - дрожащими руками закрывает крышку улья и улыбается дедушка.
Нина Алексеевна поправляет волосы мужу.
"Володя ульи восстановил, некоторые пчелы вернулись. Теперь живем огородом", - говорит.
У пасеки - развалившийся домик из самана.
"Это мы с мамой строились, когда папа на фронт ушел, - Владимир Дмитриевич берет кусок самана. - У нас не дома, а хаты".
Женщина заходит в дом. Слева - дверь. Справа - развалины.
"Здесь все светится и окна не надо, - говорит она, открывая дверь. Показывает в комнате большую дыру в стене. - Машинка швейная, кровать - все разрушено".
"Это все дети делали", - говорит Владимир Дмитриевич, когда проходим рассадник роз.
В коридоре дома - вход в подвал. Нина Алексеевна спускается, держась за ступеньки. Ей трудно.
"Я ей говорю: надо по-флотски, передом запрыгивать. Так быстрее. Никак не воспитаю", - смеется мужчина.
"Ты по-флотски, а я по-женски", - спокойно отвечает Нина Алексеевна, включая фонарик.
В маленьком подвале едва помещаются двое стоящих людей. Около стены на полках - банки помидоров, огурцов, компотов, соков, салатов. Большую часть помещения занимает "кровать" - на ящики бросили матрасы и одеяло. Есть лампочка.
"Запаслись компотами еще до войны. Тут и спим теперь", - грустно говорит женщина и вытирает слезы.
Поднимаемся.
"Дом сынулечка строил, старался, а все побило, - Нина Алексеевна ведет в комнату со свежим ремонтом, но без окна. - Зимой ограбили. Вынесли все ценное: медали сына, награды мужа, даже диплом. Мой красный не взяли. От компьютера только монитор оставили. Нас дважды грабили. Как военные сменились - начались грабежи. Нынешняя смена - хорошие ребята, помогают нам".
В Зайцево сейчас держит оборону 43-й батальон "Кривой Рог" из состава 53-й бригады.
Проходим на кухню. Света нет, поэтому все видим в луче фонарика. Большая кухня с недавним ремонтом и черной стильной мебелью выглядит мрачно.
Под ногами крутится кот Тошка, мяукает.
"И кухню сын сделал. 5 лет собирали кредиты, он помогал. И кондиционер был. Разбило, когда осколки прилетели", - показывает куда-то в темный угол женщина.
"Так и живем. Ночуем в подвале и не знаем: вылезем или нет", - добавляет мужчина.
Выходим на улицу.
"Террасу сам спроектировал. Даже невестке понравилось. Сказала ничего не переделывать", - говорит Владимир Дмитриевич.
На прощание обнимаемся. Нина Алексеевна выходит с нами за ворота.
"Всю жизнь были в Украине. Учились, росли. Что нам теперь делить? Не понимаю", - пожимает плечами женщина.
Полный репортаж с прифронтового Зайцево читайте в свежем выпуске "Газеты по-украински".
3 
25817
Комментарии