Сотрудник Института химии поверхности им. Чуйко, кандидат физико-математических наук 28-летний Сергей Снегирь работал в научных центрах США, Франции, России. Рассказывает о проблемах отечественной фундаментальной науки.
Есть ли у украинского бизнеса заказы на инновации?
- Украинский бизнес действует по принципу купи-продай. Поэтому в лучшем случае мы покупаем технологии. В основном до сих пор пользуемся разработками со складов завода "Антонов".
Заграничный инвестор в нашу среду не приходит, так как имеет собственный научный парк. У нас с россиянами одинаковая проблема: наукой руководит не бизнес - как везде в мире, а государственный заказ. Власть сменилась, приоритеты тоже, соответственно - и государственный заказ меняется. И вдобавок наука в руках академиков, людей в погонах, которые задают собственное направление движения. У каждого свой институт, связи в политике. Изменяется политическая команда - академики получают или теряют доступ к финансированию.
Почему так происходит?
- Если вкладываешь в науку миллиард долларов, то преимущественно за два года создается макет, который можно будет продать как реальный продукт года за три-четыре. Например, научные предпосылки для создания жидкокристаллических экранов были заложены в 1960-ые. Но только в 1990-х воплотились в технологию. А потребность наших чиновников и инвесторов - через два года иметь из миллиарда три.
Во Франции я занимался фундаментальными исследованиями взаимодействия органических монослоев с неорганическим носителем. Это проект на грани молекулярной физики и информационных технологий. Мы фактически манипулировали наночастицами золота, покрытыми органическими молекулами. Моношар из таких плотно упакованных молекул можно использовать для сохранности данных со сверхвысокой плотностью. Технология " Блю-рай" (способ сохранения больших массивов информации на лазерных дисках. - "ГПУ") сравнительно с этим будет выглядеть как детская игрушка. Но воплотить ее можно будет после накопления большого количества экспериментальных данных, лет через 5-10.
В каких еще проектах по молекулярной физике принимают участие наши научные работники?
- Один из интереснейших - создание магнитных жидкостей. Поднимаешь к такому веществу магнит, и оно начинает вылезать из стакана. Т.е., им можно управлять. Такую жидкость можно применять в космосе как смазочное, оно не испаряется и не замерзает. Другая идея - вкалывать его прямо в опухоль. Вещество состоит из наночастиц металла. Если изменять в области опухоли магнитное поле с высокой частотой, происходит локальное разогревание, опухоль выжигается изнутри.
В разработке принимает участие группа украинских исследователей. Работают в России, в Объединенном институте ядерных исследований. Он был создан еще при СССР как общий научно-исследовательский центр. Наличие там ядерного реактора дает возможность решать разнообразные научно-технологические задачи, исследовать новые материалы.
Каждое государство имеет право присылать туда определенное количество своих научных работников. В этом году там работали больше 20 украинцев. Кто-то из них возвращается в Украину, кто-то едет дальше в Европу. Кое-кто возглавляет ведущие научные институты и лаборатории: Олег Лаврентович - Институт жидких кристаллов в США, Владимир Цукрук - отдел науки о материалах Института технологий в Джорджии, США, Юрий Кившар - Центр нелинейной физики в Австралии.
Насколько эффективными могут быть проекты научно-исследовательских городов наподобие русского Сколково?
- Я посещал несколько инновационных школ, форумов, устроенных русским правительством в городе Дубно Московской области. Это наукоград, такая себе миниатюрная американская Кремниевая долина. Под него выделили более 180 гектаров земли и много денег. Цель таких научных рассадников - создать бизнес-инкубаторы для компаний, которые разрабатывают или используют наукоемкие технологии. Но, оказалось, таких компаний в России не так и много. Их правительство выделило 130 миллиардов рублей (33 млрд грн. - "ГПУ") на создание корпорации "Роснано", которая реализует государственную политику по развитию наноиндустрии. Но в прошлом году она возвратила в бюджет ровно половину денег. Члены правительства объяснили, что надо было покрыть дефицит. Но кое-кто из русских коллег считает, что эти средства просто не было кому освоить.
Отличаются ли принципы научно-исследовательской работы в Украине и Франции?
- Я работал у нас над двумя проектами, один из которых финансировал Госфонд фундаментальных исследований. Написал короткий отчет - деньги были небольшие, 30 тысяч гривен. Мне звонят: "Что за отчет? У вас 30 тысяч, вот на каждую тысячу - по крайней мере по одном листку!". Никого не интересует результат - где опубликовали работу, имела ли она резонанс - все нацелено на продуцирование бумаги. Научным руководителям главное, чтобы день начался спокойно, а год завершился отчетом.
В Западной Европе в науке важен престиж. Его зарабатывают публикациями в больших авторитетных изданиях - "Нейче", "Саенс" и т.п.. Благодаря им научным работникам открываются пути предоставления грантов. Речь идет о миллионах долларов.
Наша система многих ломает. Молодые приходят в науку с желанием перевернуть мир. Когда человек начинает выделяться, это не нравится другим, так как они на его фоне выглядят серыми. Со временем молодежь понимает: нет ни техники, ни химических реактивов, но каждый год тебе нужно подавать какие-то отчеты, писать статьи непонятно о чем.
У нас есть научно-технические центры коллективного пользования. Оборудование к ним начали закупать во времена премьерства Януковича. Но обычному аспиранту, движущей силе науки, попасть туда крайне тяжело. Разве что через телефонные звонки, знакомства. Да и работать там невесело. Над головой будет стоять материально ответственный за прибор: "Не трогай, не крути, отойди". Его можно понять: дорогое оборудование, а на обслуживание никто денег не дает. Во Франции даже самыми дорогими приборами могут пользоваться все, кто работает в лаборатории. Ответственным за оборудование стоимостью миллионы долларов может быть и аспирант.
3 
1
Комментарии
2