Захотелось есть, и я зашел в подземный переход, где есть печеная картошка.
Там почти пусто. Беру картошку и краем глаза вижу, что на ближнем столике сидит воробей. Когда встречаю их где-то под землей, в метро или так, потом до вечера голова болит: думаю, как они оттуда выберутся.
Чтобы не думать об этом, отвернулся и пошел со своей картошкой в противоположный конец зала. Только умостился — и воробей тут как тут. Он, значит, следил, куда я пойду. И теперь сидел на соседнем столике, на расстоянии вытянутой руки.
Насколько я разбираюсь, это была воробьиха — потому что без шапочки и без галстука, как носят их мальчики.
Ну, пусть воробьиха. Она внимательно смотрела, как разламывается картофелина. Говорю:
— Посиди. Еще горячо. Остынет — будем обедать.
И подул на картофелину.
Он следил, куда я пойду
Не хотелось, чтобы она сейчас улетела. Нужно сказать еще что-то, после чего бары шня не убежит, а останется, потому что ей будет интересно. Что-то вот такое:
— Ты такая маленькая и красивая, что я посадил бы тебя в волосы над ушком одной моей знакомой, которая любит птиц, вы бы подошли друг другу. Хочешь?
Она слушала. Картошка осты ла. Я протянул на ладони три кусочка. Воробьиха села мне на палец — стало щекотно. Чудо длилось четверть секунды. Птица ухватила самый большой кусок и улетела — значит, где-то у нее есть дети.
Но главное вот что. Я всегда был уверен, что в том подземном переходе только два выхода, и оба — далеко от этого картофельного кафе. Но она полетела куда-то совсем в другую сторону.
Я встал и пошел взглянуть, что там.
А там, совсем близко, был еще один выход, о котором я ничего не знал, хотя бываю здесь уже столько лет, сколько воробьи, по-видимому, не живут.
2 
1
Комментарии
27