— Раньше во Врадиевке был полнейший беспредел. Бандитская власть делала, что хотела: грабила, убивала, насиловала. Вот уже две недели спокойнее, — говорит молодой усач, который подвозит на "запорожце" в райцентр Врадиевка Николаевской области. Ночью 27 июня два милиционера и таксист избили и изнасиловали там продавщицу 29-летнюю Ирину Крашкову. После того местные жители разгромили райотдел милиции.
Утром 18 июля на улицах поселка людно — каждый четверг работает базар.
— Мам, давай померим ту коротенькую юбочку с цветочками, — девушка лет 15 идет к палатке с женской одеждой.
— Ты шо, не видишь, что творится? В коротком страшно на улицу выйти. Вон красивая длинная синяя юбка, — отвечает женщина в темном платье до пят.
— Как Иру изнасиловали, все спрашивают только длинные юбки. В коротком боятся даже дома ходить. А мы на лето только коротенькое завезли. Теперь все хоть выбрасывай, — говорит продавщица Марина Петровна, 56 лет.
Райотдел милиции — возле рынка. После погрома 2 июля помещение отремонтировали, окна заменили на пластиковые, вместо разбитых металопластиковых дверей установили бронированные с Гербом Украины. Фасад отмыли от копоти, асфальт перед участком выметен. На вытоптанных цветниках спят беспризорные псы.
— Страсти немного утихли, но атмосфера в селе напряженная. Люди ждут или продолжения митингов, или мести милиции. Живем, как в сталинские времена, боимся черного "воронка", который может в любой момент приехать и кого-то забрать, — говорит женщина в светлой футболке.
— В следующий раз в ход пойдут вилы. Если увидят Дрыжака на улице, то его просто порвут, — приобщается к разговору 33-летняя Екатерина Настина. Она приехала на базар из поселка Кривое Озеро в 25 км.
В кафе неподалеку от участка сидит с десяток мужчин. Из радиоприемника раздается новость, что пешее шествие из Врадиевки дошло до столицы.
— Устроили цирк с этим шествием, — говорит седой мужчина в светлой рубашке. — Там из наших только один. Остальные только рекламируются на Ириной беде. Хоть бы один поехал к ней и спросил, хочет ли она, чтобы о ее горе знала вся страна. Никто и не интересуется, как она, как сын.
— А им нет разницы, на чем пиариться. Этим ходокам верил, когда они без флагов шли. А теперь и флаги "Батьківщини", и УДАРа. Хотят Захарченко сбросить, революцию устроить. А толку? К ним никто не присоединится. Люди идут за простыми людьми, а за политиками — никто, — рассказывает небритый пузач в светлом костюме. — Очень много лжи было по телевизору. Говорили, что наши митингующие были пьяные, из фермы бывшего начальника милиции свиней выпускали. Какая там ферма?
Фермой называют частный двор за поселком, с обеих сторон дороги на Кишинев. С одной стороны тот окружен лесом, с другой — подсолнечным полем. Железные ворота закрыты, дощатый забор местами упал. На поросшем травой дворе стоит старый одноэтажный дом и железные ангары, перед дверями валяются миски и садовые принадлежности. Из дома выходит женщина в грязной кофте и спортивных штанах.
— Мы здесь восемь лет живем. Никакой фермы нет. Держим четверо своих свиней и двух Синицких. Никто свиней не выпускал, это все сплетни, — говорит. Следом за ней выходит мужчина в подвернутых штанах. Показать свинарник отказывается.
Над прудом в центре Врадиевки играются дети с родителями. Мужчины читают объявления на доске.
— У нас столько домов начали продавать, — говорит 32-летний Олег Мальчишин. Во Врадиевке живет восемь лет. — И недорого. За 40 тысяч можно хороший взять. Только кому он здесь нужен?
Дом Ирины Крашковой — на ул. Петровского. Огражден железным забором с коваными воротами. Во дворе на выкошенной траве пасется три десятка гусей, под вишней спит собака. На стенах дома местами осыпалась штукатурка.
— Заходите, потому что бабушка почти не ходит, — из дома выходит племянница Ирины Крашковой. — Вы же о тете Ире хотите расспросить? Ее скоро выпишут.
Заводит в кухню. На полу — линолеум. Под стеной стоит коричневая кухонная мебель, стиральная машинка с розовой хлебницей, на деревянном столе — икона и фотография Ирины с сыном. 69-летняя Мария Кирилловна сидит на красном пластиковом стуле.
— За Ирочку постоянно молюсь. Не отхожу от икон. Даст Бог, и мой ребенок выздоровеет, — говорит. Крестится, плачет.
— Никакого штурма не было бы, если бы митингующие не увидели Дрыжака, который смеялся из окна милиции, — говорит таксист, который везет к вокзалу.
3 адвоката защищают избитую и изнасилованную Ирину Крашкову.
4 адвоката защищают подозреваемых милиционеров Евгения Дрыжака, Дмитрия Полищука и таксиста Сергея Рябиненко.
4 
1
Комментарии
27