В Братковичах детей не называют Анатолиями

— Только начали всё забывать, поснимали решетки с окон, а тут опять одни разговоры о том звере, — 46-летний Игорь выходит из маршрутки в селе Братковичи Городокского района Львовской области. 27 августа в Житомирской тюрьме умер 54-летний Анатолий Оноприенко, вырезавший в селе 12 человек. — У нас никто не верит, что оно сдохло. Тюремщики тело не показали, не говорят, где похоронят. Думаю, оно сбежало, а им стыдно признаться, вот и пустили слухи, что сердце остановилось.

Братковичи — сразу за райцентром, там 1,3 тыс. жителей. Большинство мужчины ездят на заработки в Польшу, женщины работают у местного фермера.

— 17 лет мерзко было телевизор смотреть. Из того зверя героя делали: "Оноприенко не хочет работать", "Оноприенко хочет телевизор", "У Оноприенко образцовое поведение", — Игорь закуривает "Приму", перекривляет телевизионных дикторов. — К нам же его даже не привозили на воссоздание, боялись, что живого закопаем.

Из бара выходят двое мужчин. С ними идем мимо сельсовета. Помещение отремонтировано, есть туалет.

— Что-то от того Оноприенко есть и хорошее, — говорят. — Ранее сельсовет был в соседнем селе, а после тех убийств у нас сделали. Много лет добивались, чтобы в селе электричка останавливалась. Остановка появилась только после Оноприенко. За всё мы кровью заплатили.

Кабинет сельского председателя Михаила Залиско закрыт. На пороге встречает землеустроитель 50-летняя Мария Малиновская. 30 декабря 1996-го Оноприенко зарезал её мужа Михаила. Она осталась с двумя дочками.

— Не передать, как мы пережили эти 17 лет, — рассказывает Мария Антоновна. — Казалось, что это конец света, но жила ради детей. Вместе с папой. Он 1917 года рождения. Вчетвером выживали за его пенсию. Мужа не за что было похоронить. В гроб положили в старом костюме. Мы корову держали, много птицы, дом начали ставить. После убийства корову продали, потому что некому стало косить, дом до сих пор не достроен. А кто сделает? Мужских рук нет. Власть о нас вспоминает только перед выборами. У Андрея Кондзелы Оноприенко жену убил, он сам с двумя дочками остался. Полгода ходил по депутатам, просил помощи. Выделили аж 30 гривен. Обиделся, не забрал их. Оноприенко говорил, что хочет убить 350 человек. Больше ни слова не скажу, потому что ко мне точно придёт.

В Братковичах много новостроек, почти все ворота заперты на колодки. Во дворах — вольеры с овчарками.

— У нас очень спокойное и дружное село, никогда дома на ключ не запирали. Но после всего живем в страхе. Ни к кому не зайдете, предварительно не позвонив, — идет на кладбище Ольга Пилат.

Показывает, где похоронили шестерых её родственников, убитых Оноприенко. Все могилы стоят в ряд. Посередине — 6-летнего Олега Пилата.

— Выжила только Алёнка. Ей тогда 8 лет было, — говорит. — В тот вечер она ночевала у бабушки. Игорь, её отец, был здоровый мужик, запросто мог скрутить того зверя. Но та тварь Игоря застрелила первым, а потом убивала детей.

После обеда крестьяне выгоняют скот на пастбище.

— 17 лет у нас никто сыновей Анатолиями не называет. Для нас он, как чёрт, — говорит 70-летняя Анна. — Такая тварь не могла так легко умереть. Его нужно было за руки-ноги повесить на орехе. Каждый подходил бы с ножичком, обрезал кусок и бросал в него его же мясом. Или лучше давали бы съесть. Пускай сам себя сожрал бы.

×