В Чернобыле, по улице Мира, 2, к зеленому деревянному забору прибит стенд с газетными вырезками: "Собачий рай под Одессой", "Четвероногие саперы". Под стеклом — снимки поросят и котов из журналов.
Из-за забора слышны кукарекание и пронзительное каркание. Во дворе под яблоней Валентина Зорина, 56 лет, перебирает странный фиолетовый картофель. Рядом, на столике — чашка кофе, в пепельнице дымит сигарета. На пальцах у женщины несколько серебряных перстней, сделан маникюр. Она в цветастой юбке. На столе — мобильный и радиотелефон.
— Привезли картофель из Киева, говорят, урожайный и вкусный, — отмечает госпожа Валентина.
Из винограда выходит боксер и кладет ей на колени голову. Смотрит на нас нехорошо. На ошейнике пса — большой серебряный перстень с голубым камнем.
— Это моя Лаки, — представляет хозяйка. — Киевлянка. Привезла ее сюда из Киева. Боксер.
Моет руки и предлагает кофе, коньяк, домашнее вино.
— У меня живут 6 собак, 37 котов, 2 вороны, голубь, 2 гуся и 13 кур, — рассказывает.
Вы, наверное, по образованию биолог?
— Ан нет! — смеется хозяйка. — Я филолог, окончила в Киеве пединститут. Работала в школе N185, потом преподавала русский язык иностранцам в индустриальном техникуме. Интересные ребята — монголы, бангладешцы, вьетнамцы. Даже из Марокко двое было. Но стало болеть горло — начал пропадать голос, поэтому пошла в гостиницу "Братислава". Последним столичным местом работы была гостиница "Красная звезда" на Крещатике, сейчас — отель "Казацкий".
Госпожа Валентина говорит, что работать в гостиницах скучно, поэтому поехала в Чернобыль. В Киеве оставила квартиру на Крещатике.
На каждого завожу паспорт
— Мы же тогда были патриотами и романтиками, — улыбается. — Хотели сделать что-то героическое для своей страны. Работала при радиоэкологической экспедиции московского института морфологии животных. Изучали, как влияет радиация на мех чернобыльских норок и лис. На берегу пруда-охладителя была звероферма.
Объясняет, что часть зверей кормили грязной едой, а часть — чистой. Летали за рыбой на вертолете в Чернигов.
Как семья отнеслась к вашему решению поехать в Чернобыль? — спрашиваю.
— Покойная мама и дочь от первого брака Катюша были против. А второй муж, его Романом звали, тоже захотел сюда. Он — инженер-сварщик, такие специалисты в зоне на вес золота. Но когда дошло до оформления документов, сказал: "Если хочешь — езжай, я не против, а меня мама не отпускает." Сначала я подала заявление на работу в Чернобыле, а затем — заявление на развод.
Спрашиваю ее о первом впечатлении от зоны.
— Ужасное! Сначала все ходили в серых зековских стеганных куртках. Это уже позже начали надевать "афганки". Думала, год поработаю здесь, а получилось... Чернобыль — это как наркотик.
Из дома вылетает ворон, садится на ветку.
— Я раньше в общежитии жила. Мы закрывали бродячих собак и котов у себя в комнатах, пока не закончится облава. Их здесь отстреливают. У меня прижились три собаки — Алиса, Джеки и Маржи и два кота — Брат и Динка. Брат встречал меня возле главпочтамта, когда приезжала автобусом на вахту. Знал, когда перевахтовка! — удивляется. — А сука Алиса, когда хотела, чтобы я ее пожалела, притворялась больной, даже кашляла.
Из-за собак пришлось выехать из общежития, — рассказывает. — Подыскала дом на улице Мира, позвонила бывшему хозяину Семену Зарецкому в Белую Церковь. Он говорит: "Я не против, живите. Только орешек у калитки не рубите". Потом он выехал в Америку.
Валентина приглашает в дом. На стенах много картин и зеркал в дорогих рамах. Женщина взяла их в оставленных домах.
Она ставит на маленький журнальный столик два графина — с виноградным и малиновым вином. Из большой миски на полу пьют воду собака, пятнистая кошка и ворон.
— На каждого завожу паспорт, - говорит. — Записываю имя, год рождения. Голубя Фила нашла в Киеве, кто-то облил его маслом и сломал ногу. Ворон Карл уже слеп от старости, но меня еще узнает.
Она перечисляет имена всех своих 37 котов: Акбар, Фима, Ивасик, Пеппи, Жанетта...
— По количеству котов скоро догоню Брижит Бардо, — смеется.
Ежемесячно Валентина тратит на корм 600–700 гривен. А пенсию получает две тысячи как инвалид Чернобыля.
Комментарии