— Не знаю, как жить дальше. Спасают старшие дети и внуки. Прошу, чтобы допоздна возле меня были. А ночью ложусь — и заснуть не могу. В голове сотый раз прокручиваю тот день. И спрашиваю: "Почему ты такое сделал? Почему?!" — говорит 50-летняя Наталия Кривко из села Мазинки Переяслав-Хмельницкого района на Киевщине. Утром 27 апреля за домом нашла повешенным сына 12-летнего Демьяна.
Женщина встречает на пороге дома на ул. Шевченко. Во дворе скошена трава, лежат детские игрушки. Сбоку — срубленный орех, на котором повесился Демьян. Рядом — горшок с красной петунией.
— У ореха были две больших ветки в разные стороны. На той, что ближе ко двору, висела боксерская груша. На другой, что в сторону огорода, Дема и повесился, — идем за дом. — Тогда целую ночь шел дождь. Я встала в пять утра. Взяла тяпку, грабли, ведро с горохом и пошла на огород. На улице серело. Сына сразу не увидела. Где-то через полтора часа возвращалась. Смотрю — Демьян. Кричу: "Ах ты ж, иди собирайся в шко...". И тут поняла, что случилось.
У меня из рук все попадало. Так закричала, что сорвала голос. Как-то доползла к дому. Набрала старшую дочь и мужа. Говорю, не знаю, как вам об этом сказать, но Демы больше нет. Потом позвонила в полицию. Приехали где-то через час. У меня тогда, по-видимому, микроинсульт случился. На левой руке до сих пор большой палец не чувствую.
Село Мазинки — в 17 км от райцентра и в 85 км от столицы. Здесь 665 жителей. Есть детсад, начальная школа, три продуктовых магазина, бар. После аварии на Чернобыльской АЭС на околице построили 148 домов для переселенцев из пострадавших территорий.
— Дема повесился на электрическом проводе. Таким собачку пробовали привязывать. Так она щелк — и перекусит. А его выдержал, — говорит Наталия Борисовна. — Провод был зацеплен за ветку, скручена здоровая петля. Мог бы весь туда пролезть. Но за счет того, что внутри двужильная проволока, ему сразу сдавило шею. Под ногами была неперевернутая кастрюля. Одним коленом стоял на краю кастрюли, вторая нога свисала. Ею до земли не доставал.
Сразу после похорон старший сын срубал дерево. Орех распилили и бросили в сад у огорода. Часть сожгли, осталось еще немного. Хотим и корень выкорчевать. Вот понюхайте, от него трупом пахнет. На том месте посадим розу.
Наталия Кривко одета в голубую майку и бежевые бриджи. Темные с сединой волосы взъерошены, заколоты на затылке. Приглашает в натянутую возле дома беседку.
— Ничего странного за сыном не замечала. Все было, как всегда, — продолжает. — За неделю до его смерти ездили в Днепр, навестили бабушку и дедушку. Деме дали деньги на мотороллер, отец ему новый телефон купил. 26-го допоздна играл с ребятами в футбол на стадионе. Как расходились, крикнул: "Пацаны, на скоко завтра собираемся?" Договорились, как всегда, на вечер. Когда прибежал домой, попросил меня нагреть борщу. Я все наготовила и легла спать. То, что он не ночевал в доме, и подумать не могла. Даже когда ненадолго куда-то шел, всегда предупреждал.
Женщина угощает кофе. Под ногами вертятся белая и черная собаки.
— У нас еще и пекинес есть — свидетель Демкиной смерти. Страшно его любил, всюду хвостиком бегал. А как сына не стало, слег. Не ест ничего, нос сухой, трудно дышит. Водкой пробовали отливать — не помогает. Вон там лежит, умирает, — кивает в сторону дома.
У Наталии Борисовны остались пятеро детей. 30-летний Дмитрий, 27-летняя Любовь и Яна, 23 года, — от первого мужа, с ним развелась. 16-летнюю Дарью, Давида, 14 лет, и Демьяна родила в браке с Вячеславом Кривко, 60 лет. Мужчина работает водителем маршрутки в Киеве вахтенным методом по неделе. Наталия — домохозяйка. В позапрошлом году уволилась с птицефабрики.
— Дема был наименьшим, любимчик. Когда ходила им беременная, говорили, будет девочка. А родился красавчик с бархатными ресницами, — обнимает портрет сына с черной лентой. — У нас была сильная связь. До сих пор вдвоем спали. Как нашкодничает, быстро-быстро целует мне руку — от ладони вверх: "Прости, прости, прости". В первую ночь после похорон приснилось, как он выбегает из дома. Лицо его не видела, ничего не сказал. Теперь сжигаю свечи до нуля, прошу: "Приди еще раз. Расскажи, что произошло". А его все нет. Через пару дней после похорон у него на фотографии появились слезки. Видите? — показывает на белые крапинки на глазах парня.
Во двор заходят дочери, младший сын и внуки Наталии Кривко. Садятся рядом.
— Де-е-е-мка наш! Ба, а чего он такое сделал? — прижимается к Наталии внучка 6-летняя Анастасия.
Разглядывает разложенные на столе снимки Демьяна.
— Да кто же его знает, — пожимает плечами женщина. — Старшая дочь к бабке обращалась. Та раскинула на карты и сказала: причина в последнем звонке. В девять вечера с чем-то Дема звонил своему другу Боре. Тот парень — ровесник сына. С семьей переехал в наше село около года назад. Его мать раньше сидела в тюрьме, старший брат — наркоман. Об отчиме рассказывали, что предлагал детям по селу покурить. В середине апреля их выселили — не платили за свет, газ. Наделали долгов. Переехали в Переяслав-Хмельницкий. Демьян начал прогуливать школу. Брал тетради, книжки и ехал до тому Боре. Я же не знала. Чего его туда тянуло? Мой муж со старшим сыном хотели поехать к ним, разобраться. Выяснить, о чем в тот вечер говорили. Я сказала: "Не смейте. Пусть этим полиция занимается".
На пороге под домом садится Любовь, старшая сестра Демьяна.
— Брат не мог сам повеситься. Может, играл в "собачий кайф" — это когда на некоторое время пережимают сонную артерию, чтобы не поступал кислород. Вертелся, а нога с кастрюли соскользнула и ему сдавило шею, — рассуждает. — Он был не по возрасту взрослый. Я с мужем и детьми живу в другой стороне села. Как-то слышу во дворе: гуп-гуп. А это Дема пришел дров нарубить.
— Он со всеми дружил. Рассказывал, что пару старшеклассников его задевали. Но они ко всем младшим пристают. Да и Дема такой, что умел за себя постоять, — добавляет Дарья.
— Я приехала к ним сразу, как все случилось. Наталию наколола медсестра. Отец чуть ли не землю грыз от горя. Зрелище было не для слабонервных, — вспоминает 43-летняя Раиса Лещенко, председатель сельского совета. — У них хорошая семья. Муж всех обеспечивает. Не делит детей на своих и чужих. Не знаю, что спровоцировало мальчика. Ходила вместе с полицией по улице. Спрашивали у людей, его друзей, не имел ли каких-то проблем в последнее время. Все только руками разводили.
Кладбище от дома Кривко — метров в 700. Идем туда вместе с Яной, Дарьей и Анастасией.
— Дема очень веселый и модный был. У него вещей в шкафу больше, чем у меня. Мог несколько раз на день переодеваться, — говорит Яна. Когда вспоминает брата, улыбается. — Прическу носил, как у Усика (боксер Александр Усик. — ГПУ): по бокам коротко выстрижено, а сверху — хвостик.
Могила Демьяна на краю кладбища. На ней несколько венков. По центру стоит наибольший — от родителей с надписью: "Дорогому и любимому сыночку". Рядом похоронен еще один висельник.
— Хоронить брата здесь сказала голова села. Как будто эта территория будет для самоубийц, — говорит Яна. Из-под венков достает два пластыря. — Это кто-то из пацанов принес. Дема постоянно гонял на велике. Пробивал колеса, потом ремонтировал, клеил.
Демьян заканчивал пятый класс. Должен был быть классом старше, но в тот год не набралось достаточное количество учеников.
— Свою роль в этой трагедии сыграл и недосмотр за ребенком, — говорит Людмила Аронская, заместитель директора Демьянецкой школы, где учился парень. — Демьян не ночевал дома, а этого никто не заметил. У нас он учился с октября 2016-го. Родители в школу не наведывались. Если нужно было сдать деньги на питание или другие потребности — звонили папе. Телефон ученика проверили следователи. Переписки или игр, которые могли бы побудить к такому шагу, не нашли.
— Не думаю, что это случайность. Он же не упал и убился. Что-то его подтолкнуло это сделать, — говорит Александр Николаевич, классный руководитель Демьяна.
Из двора напротив Кривко тихо раздается музыка. Там живет семья фермера Тимофея Слюсара. Из дома выходит его жена Мария, 62 года.
— Демьян был солнечным ребенком. За мамой — страх. Каждый раз, как придет после гулек домой, целует ее, — улыбается женщина. — В прошлому году я просила Наташу помочь нам сено загребать. Так и он пришел. Работал со всеми наравне. У них очень дружная семья. Дети не обделены. Наташа всю ночь может простоять за плитой. Но в доме одним супом не ограничивается.
— После 40 дней опять пойдем к бабке. Может, таки поможет, — вытирает слезы Наталия Кривко.
— Мам, все, — из-за дома выходит Дарья.
Объясняет, что умер пекинес.
13 лет в селе Мазинки Переяслав-Хмельницкого района Киевской области живет семья Кривко. До тех пор арендовали квартиру в Киеве.
— Я родом из Броваров. Муж — из Днепра. Познакомились в столице. Вместе уже 19 лет, — рассказывает 50-летняя Наталия Кривко. — В 2005-м купили небольшой деревянный дом в Мазинках. Хотим его расширить. Уже залили фундамент.
1 
1
Комментарии
1