"Я помню тот день, как сейчас. Леонид Кучма меня вызывал к себе в кабинет. Он был в ужасном состоянии, он даже не кричал. Просто сказал мне: "Как вы могли меня предать?" — рассказывал "ГПУ" Владимир Шепель, 58 лет, генерал-лейтенант.
С 1999-го по 2001-й он работал начальником Управления государственной охраны Украины. Именно Шепель был непосредственным руководителем майора Мельниченко, когда начался "кассетный скандал".
Поговорить с "ГПУ" главный охранник Кучмы согласился в ресторане гостиницы "Национальная". Владимир Шепель — степенный мужчина с офицерской выправкой и усталым лицом. В Киев из Ялты он приехал на авто. Его пригласила парламентская комиссия, расследующая "кассетный скандал". В столице имеет собственную квартиру, где сейчас и остановился.
Крымчанин, он сразу предупредил, что ему тяжело говорить на украинском. Волновался, даже фамилию Кучмы выговаривал с ударением то на первом, то на втором слоге. Но всегда — с уважением.
— Кучма узнал о факте прослушивания, когда Мороз об этом сказал в Верховной Раде. В тот день я находился там, потому что должен был рассматриваться вопрос о бюджете нашего управления. Я не знал, что делать, мне казалось, что это какой-то ночной кошмар. Тогда Мороз сказал, что это работник СБУ. Но когда показали на табло фото, я узнал Мельниченко. На то время он уже был за рубежом. За две недели до этих событий он подал рапорт. Мы его уволили где-то 7 ноября. Я не знал, как теперь вернуться в управление, смотреть в глаза своим подчиненным и Леониду Кучме. Поступок одного человека отразился на репутации двух тысяч человек, работавших в управлении. Конечно, я должен был наказать кого-то. Было уволено более 20 человек: тех, кто его (Мельниченко. — "ГПУ") принимал на работу, тех, кто с ним сотрудничал.
Было уволено более 20 человек
Какая была атмосфера в управлении после заявления Мельниченко?
— Наши кабинеты начали прослушивать. На всех следующих мероприятиях люди не могли доверять друг другу — это было чрезвычайно тяжело. Леонид Кучма тогда страшно переживал. Он неоднократно мне говорил, что никакого приказа об убийстве не отдавал. Да, он очень эмоциональный, экспрессивный, резкий человек. Он может кричать, ругаться, но это было не в его стиле. Испугать, запугать, возможно, он и мог, но убить — очень в этом сомневаюсь.
Вы боялись увольнения?
— Нет. Это тогда уже не имело никакого значения. Мне было просто очень стыдно как офицеру. И Литвина, и Кучму я тогда просил позволить написать рапорт на увольнение, чтобы всю вину свалили на меня. Я надеялся, что это как-то сгладит скандал. Морально был готов нести ответственность. Кучма мне тогда сказал: "Что ты теперь будешь увольняться — это уже не поможет. Разгребай это дерьмо, в которое мы все влезли".
10 февраля 2001 года на заседании Совета национальной безопасности было принято решение уволить меня и тогдашнего председателя СБУ Леонида Деркача. Потом я долго находился в распоряжении (в ожидании другой должности. — "ГПУ"), позже больше двух лет работал представителем СБУ в Интерполе.
Как мог Мельниченко подложить диктофон?
— Пусть один раз он и мог подсунуть тот диктофон. Это маловероятно, но возможно. Но на следующий день он должен был забрать его. А это было нереально сделать — он заходил в кабинет один раз в три дня. Кто-то бы должен был это заметить.
Обследование кабинета проводилось всегда утром до приезда президента. Кучма приезжал на работу, как правило, сразу после восьми. До этого времени должен был быть составлен акт о том, что взрывоопасных устройств и жучков в кабинете не обнаружено.
Есть специальная инструкция о проведении оперативно-технических обследований помещения, где находится президент или другие люди под охраной. На тот период, в 2000 году, у нас под охраной находился 21 человек. Согласно этой инструкции, в кабинет президента Украины могла зайти только группа в составе сотрудника подразделения личной охраны, секретарь приемной президента, уборщица, сотрудник оперативно-технического подразделения, приставленный к этой группе. Плюс еще периодически приходили сотрудники, проверявшие работу телефонов, спецсвязи и другое.
Если кто-нибудь и знал об этих механизмах, то это — только первые люди СБУ
В обязанности Мельниченко входил поиск в помещении взрывоопасных предметов и поиск жучков. Те технические ресурсы, которые были у нас в использовании, не позволяли нам в полном объеме проводить мероприятия по защите информации, которая исходила из кабинета. За техническую защиту отвечало СБУ. Во время ежедневных проверок кабинета нашим заданием было исключительно визуально определить, есть ли там новые предметы, которые могут быть опасными для президента.
Когда группа находится в кабинете, они все находятся в поле зрения друг друга. Мы использовали 5-7 человек. Они одновременно заходили в кабинет президента. Эти люди ежедневно менялись. Таким образом в течение недели в кабинет могло зайти до 20 человек плюс работники управления правительственной или президентской связи. Один раз в месяц СБУ проводило проверку по углубленному поиску жучков в кабинете президента.
Скорее всего, Леонида Кучму прослушивали через кабельные пути, к которым доступ имели лишь сотрудники СБУ, — говорит генерал-лейтенант Владимир Шепель. — Как-то первый президент Леонид Кравчук заявил, что он знает о прослушивании его кабинета. Еще тогда, когда в этом здании был ЦК Компартии Украины. Я считаю, что каким-то образом кому-то удалось реанимировать технику, которая была в этом кабинете заложена еще во времена КГБ.
Если кто-нибудь и знал об этих механизмах, то это — только первые люди СБУ, и то не больше одного-двух человек.
Как Мельниченко начал у вас работать?
— Он попал в управление охраны по окончании Киевского военно-технического училища инженеров связи. Нам для работы в техническо-оперативном отделе не хватало технарей. Николай Мельниченко в подразделение личной охраны был приглашен в 1996 году. Естественно, что всех, кто к нам попадал, мы проверяли. Собеседование, анкета, проверка знаний, родственников, близких, друзей, знакомых.
В анкете Мельниченко скрыл, что является носителем секретной информации
Николай Мельниченко — это ошибка наша и СБУ. Лично я его не нанимал. Когда пришел, он уже работал. Николай был старшим офицером оперативно-технического отдела и прикомандирован был к подразделению личной охраны президента. Единственное, чем Мельниченко отличался от других — это то, что он был тише воды, ниже травы. Он был из тех, кому хотелось снять и отдать рубашку.
Как Мельниченко попал за границу?
— В октябре мой заместитель по кадрам доложил, что наш сотрудник, который имеет выслугу 18 с половиной лет, хочет уволиться по семейным обстоятельствам. Военнослужащий имеет право пойти на пенсию, имея 20 лет выслуги. Ввиду того, что наши подразделения имеют льготы, нам считают один год за полтора. Ему нужно было еще год прослужить, и он бы получил пенсию.
Я вызвал Мельниченко на беседу. Он тогда написал два рапорта. Первый — на увольнение по семейным обстоятельствам, а второй — на разрешение получить загранпаспорт. Сказал, что у него очень больна мама, и он хочет за ней ухаживать. Хотя в семье он — не один. Что касается загранпаспорта, он мне ответил, что хочет поехать на стажировку за границу на три месяца. Такое предложение он получил от знакомых-фирмачей. Я уволил его не по семейным обстоятельствам, а в связи с разрывом контракта из-за нарушения его условий. Категорически запретил выдавать загранпаспорт. Он же обманул своего товарища в СБУ и паспорт получил. По нему он потом и выехал, как будто в туристическую поездку. В анкете Мельниченко скрыл, что является носителем секретной информации.
Владимиру Шепелю приходилось охранять не только Кучму. Он помнит и времена премьерства Ющенко.
— Кучма наказывал нас за какие-то маленькие ляпы тем, что мог обругать матом. Он знал правила поведения человека под охраной и тщательно их придерживался. Кучма всегда говорил: где он будет и с кем, сколько времени там проведет. Это то, что мы должны были знать.
Виктор Ющенко в этом плане более безответственный. Он всегда просто говорил: поехали. Куда поехали? Кто там будет? Это просто сбивало с ног охранников и всю службу.
Данилович всегда был очень дисциплинированным, пунктуальным до безобразия
Думаю, сейчас Виктор Ющенко остался таким же. Его всегда было трудно охранять. Я помню 2000 год, когда он еще был премьер-министром. Когда мы куда-то летели, то последним в аэропорт приезжал Ющенко. Кучма уже стоит ждет, а того еще нет. Данилович в этом смысле всегда был очень дисциплинированным, пунктуальным до безобразия.
Мы как-то в Крыму были на девятой даче. В десять утра возложение цветов на площади Нахимова в Севастополе. Остается тридцать минут до начала. Кучма сказал: если опоздаете, сниму голову. Мы ехали
С Владимиром Шепелем проговорили полтора часа. Он постоянно вытирал глаза носовым платком. И уже неудобно было спрашивать, почему слезятся у него глаза: от обиды, или, может, от болезни. В результате "кассетного скандала" он перенес операцию на сердце. Сейчас у него сахарный диабет. Но сказал:
— Я верю, что Мельниченко все же разоблачат.
1 
1
Комментарии