9 ноября в селе Чуква Самборского района на Львовщине сгорела хата многодетной семьи Мигаль. Четверо взрослых и шестеро детей спаслись благодаря 13-летней Ольге, которая проснулась ночью в туалет. Услышала, что от огня трещит шифер. Погорельцам село собирает деньги на хату.
Пятеро наименьших детей переселили в приют в соседних Корналовичах. 8-летний Назар и Роман, 10 лет, поселились в Самборском специнтернате для детей с недостатками, 15-летняя Лилия - у бабушки в с. Чернихов. 17-летний Владимир переехал в общежитие Львовского училища компьютерных технологий и строительства.
В центре Чуквы из маршрутки выходят две женщины. Несут набитые черные пакеты.
- Где найти семью, которая погорела? - спрашиваю.
- Так это мы и есть, - говорят.
Ведут показать свое временное жилье.
- Ездили за покупками, - объясняет 37-летняя Наталия Мигаль. Ее правая рука посинела от ручки тяжелой сумки. В ней - лоток яиц, минеральная вода, соль и крупы. В левой несет телевизионную антенну. - Хата чужая. Купили вчера маленький бэушный телевизор на барахолке, а теперь вот - антенну. Хоть на мир посмотрим.
- В родном доме робота была: то варить, то стирать. А теперь некому готовить и нечего стирать, - говорит 57-летняя Ирина Дубик, мать Наталии. 8 лет тому назад продала квартиру в Самборе, перебралась к дочке с зятем.
- Иван, иди сюда, бери сумки!
Небритый мужчина в грязной куртке и потертой фуражке забирает у женщин покупки. Идут к низкому с просевшими окнами дому. Его сельсовет предоставил семье во временное пользование. За хатой стоит полуразвалившийся деревянный туалет.
Наталия на кухне показывает два новых алюминиевых ведра, кастрюлю с ценником, четыре чашки и столько же тарелок.
- Кастрюлю сами купили и ведра, а теперь вот еще терку и доску для нарезки. Люди из села продуктов снесли - пару луковиц, гречку, масло, картошку, морковь. Потому что у нас одни квашеные помидоры уцелели и картошка. В сарае во дворе были, туда огонь не добрался, - объясняет.
В небольшой спальне на сером ковре лежит засохшая дохлая мышь. Наталия одевает поверх кофты черный свитер.
- Вчера ездили на секонд, немного скупились. Постель спасатели дали, - показывает на кровать, где лежит серая кошка. - Мы с мамой спим на диване. Муж - на печи. А его старший брат Иван - на кровати с кошкой. Когда потушили пожар, ее нашли в шкафу. 10 куриц, пять уток, три гуся - все закоптилось, запеклось, - садится на диван. Рядом усаживается мать.
Забегает 40-летний Игорь Мигаль. На ходу снимает грязную куртку и штаны. Переодевается в чистое.
- В милицию вызывают. Скоро покоя не будет. Спать нормально не могу. Вечно мне тот пожар снится, - причесывает седоватые волосы. Плачет. - Это же сгорела моя родная хата. Я не в роддоме родился, а в хате на кровати. Дай на дорогую пару рублей. И жвачку какую-то, - просит жену. - А то не помню, когда зубы чистил. Сигаретами от морды смердит.
Наталия вытягивает из кармана 20 грн и две жвачки. Дает мужу.
- Слышал, что голова две хаты для нас рассматривает. Одна деревянная и маленькая, а вторая - из кирпича. Но там баба своего внука приписала. Не знаю, продаст ли. Из кирпича хорошо было бы. Большая и не сгорит, - говорит Игорь, ходит туда-сюда по хате. - Бриться не буду. Пусть видит, что не до того. А одеколон надо бы купить.
- Мы в субботу к малым с мамой едем. Соков купим, яблок, повезем. Поедешь с нами?
- Да где, у меня сердце разорвется, когда Софийку увижу, - мужчина выбегает из хаты.
Наталия в тапочках идет за 1,5 км показать пожарище. В хате нет крыши и половины каркаса. Во дворе среди обгоревших досок виднеются детские свитера, тетради, битая посуда. Уцелела только коляска.
- Был телевизор, DVD, компьютер, - показывает на обгоревшие пластмассовые оконные рамы. - О, Софийкин тапочек, выбросить надо. Здесь уже ничего не пригодится - или воняет, или мокрое, или сверхгорелое. В этой комнате я с меньшими спала. Отсюда как раз Оля встала писать ночью. Вышла в коридор - увидела, как горит первая от кладовой комната. Услышала, как трещит шифер. Наделала крика, мы все выскочили. Старший сын Володя кричал: "Мама, ничего не спасайте, только малых!". Сам успел захватить свой мобильный и документы.
Соседи сбежались, ведрами тушили, но то ничего не дало. Три машины спасателей приехали. Это что-то в проводке замкнуло на крыше. Старая была, 50 лет.
Прощаюсь с Наталией, иду к сельсовету. По дороге женщина везет на старой детской коляске 3-летнего мальчика.
- К Мигалям ходили? - интересуется. - Я сама бедная. Операции две перенесла. Внука воспитываю, потому что дочь работает, не имеет мужа. Но им помогу, когда будут деньги собирать, - говорит 60-летняя Стефа Пацура.
На небольшом подворье возле кучи со свеклой хозяйничают двое пенсионеров. У них просит денег беременная цыганка. Тычет какую-то бумажку.
- У меня небольшая пенсия, тысяча рублей. Из чего дам? Разве хлеба отрежу, - говорит ей 78-летний Василий Иванович. Женщина отказывается и уходит.
- Не хочет, зачем ей хлеба. За него сигар не купишь. Видно, что не бедная, и куртка у нее теплая. А Мигали совсем голые, - говорит 78-летняя Мария Ивановна. - Им хоть "сотку", но дадим. Хоть о них всякое говорят. Что бизнес на детях делают. Едят много, а работать не хотят. По селу кумовьев выгодных искали, чтобы окна и двери поменять.
В кабинете главы сельсовета включен компьютер. Через 5 мин. заходит голова 48-летний Василий Янив:
- В этой семье мужчины злоупотребляют алкоголем. Люди такие, что любят деньги транжирить. Живут одним днем. Поэтому собранные средства будем держать под надзором. Хаты в селе дорогие. Старые, в которых жить невозможно, стоят 10 тысяч долларов, лучшие - 16 тысяч. Село от Польши недалеко, трасса выгодная. Сами они ничего не делают. На село надеются. Дети, наверное, до весны в приюте будут. Ивана в больницу надо пристроить, у него психические расстройства. Игорю - сделать группу, он одной почки не имеет.
Пятерых младших детей отправили в Корналовицкий приют, в 40 км от Чуквы. В 15.00 из местной школы возвращаются 13-летняя Ольга и 7-летняя Елена.
- Четыре урока было, - рассказывает Ольга. С сестрой ставят рюкзаки возле шкафа в небольшом коридоре. - Нам здесь в школу даже лучше ходить. Девочек много. Немного играем, а потом идем все вместе уроки учить.
Елена помогает старшей расстегнуть тесноватые застежки на пуховике.
- Крестная моя приезжала в пятницу. Купила мне шубку и сапоги, а Оле - куртку. А крестная Софийки позавчера была. Тоже всего разного навезла, - рассказывает Елена.
Ведет в комнату на 20 кроватей. Все опрятно застелены розовыми покрывалами.
- Мама тоже приезжала, но денег у нее много нет. Поэтому нам тети помогают. Домой не хотим. Здесь кормят и за компьютером дают сидеть. А дома старший Володька ложкой по лбу бьет, когда за его ноутбук садишься.
В комнату для дошкольников воспитательница заводит 2-летнюю Софию, 4-летнюю Марию и на год старшего Юрия. Дети бегут друг к другу, обнимаются.
- Страшно, как друг за другом. У меня двое детей дома, но они так не любят друг друга, - говорит воспитательница 53-летняя Ольга Волянская. - Их много, и каждое следующее воспитано предыдущим. Думали будут за мамой плакать - да нет. Только когда младших забираем на первый этаж, а старших здесь оставляем - страшные плачи.
Дочка Наталии Мигаль от первого брака, 15-летняя Лиля Яцкивская, живет у бабушки 66-летней Надежды Баган в селе Чернихов, в 40 км от Чуквы. Девушки не было дома, когда произошел пожар. Большинство времени она проводит здесь.
- Лиля к маме редко ездит. Здесь хата большая, а там все на куче, - встречает Надежда Михайловна.
Женщина топит в печи. Ждет Лилию, которая должна вернуться из Самбора. Учится там на повара-кондитера.
- Лиля не хочет к Мигалям идти из-за того папы. Говорит, пьет водку и дерется. А к маме ездит. Свинью зарежу, закрутки какие-то соберу, немного продуктов. Да и позову их в гости. У Наталии детей, как у крольчихи - но она хорошая мама. Когда-то, когда еще денег на детей не давали, по мусорникам ходила. Мандаринки надгнившие вытягивала и детям несла. Бумаги всякие собирала. Сдавала, чтобы каких-то макаронов купить.
1 
1
Комментарии
1