Михаил Сорока в Воркуте создал "ОУН-Північ"

— Он как раз дал мне свои записи почитать — потому что постоянно писал что-то в лагере, — рассказывает о политзаключенном Михаиле Сороке 89-летний Василий Пирус, который вместе с ним сидел. — Лежу на второй наре в бараке, читаю. Прибегают ребята: "Сорока упал!" Прячу все в подушку и бегу за барак — лежит. Он там гулял с Михаилом Горынем. Санитар прибежал, заскочил на него и давай руками туда-сюда — искусственное дыхание делает. Я кричу: "Да что же ты делаешь? Это инфаркт!" Тут у Михаила в груди как заклекочет — буль-буль-буль. Так и скончался. А санитар дальше искусственное дыхание делал.

Михаил Сорока умер 16 июня 1971-го на 61-ом году жизни. 33 из них провел в советских концлагерях. Последние сидел в лагере №17 возле поселка Явас на западе Мордовии. Здесь, по словам Пируса, собирали самых старших и самых слабых заключенных. Им уже не давали непосильной работы — шили, изготовляли футляры для телевизоров и радиоприемников. Сороку перевели сюда, когда ему был 51 год. Имел прозвище "патриарх политзаключенных".

В 1947 году в Воркуте Михаил Сорока создал и возглавил подпольную организацию "ОУН-Північ". Ее еще называли "Заполярным проводом Организации украинских националистов".

— Он говорил, что к жизни в любой ситуации нужно приспосабливаться и искать путь, как в этой ситуации жить и развиваться, — говорит 52-летняя Леся Плитка, которая исследует биографию Михаила Сороки. — Члены "ОУН-Північ" организовывали в лагерях празднования религиозных праздников, устраивали литературные вечера к годовщинам Леси Украинки, Тараса Шевченко. У них был свой медик. Когда кто-то из них ранился или болел — другие выполняли работу за него, со слабым делились своими пайками. Через гражданских и подкупленных конвоиров вели переписку между лагерями. Организация ширилась и за счет того, что политзаключенных часто переводили из лагеря в лагерь. Наладили связь с центральным проводом ОУН.

В начале 1950-х "ОУН-Північ" разоблачили. Ее руководителям дали новые сроки. Михаил Сорока попал в "Степлаг" в Казахстане. Там в мае-июне 1954 года был одним из организаторов самого известного в ГУЛАГе Кенгирского восстания заключенных. Написал гимн повстанцев "В степях горячих Казахстана..."

— Сорока — это был великан, и кагэбисты поэтому особенно хотели его сломать, — продолжает Василий Пирус. — На допросы таскали всех, всем предлагали раскаяться и стать на "праведный путь". Но с ним сделали по-другому. Где-то в первой половине 1960-х приехали трое в гражданском и забрали с собой. Дали туфли, костюм, галстук, шляпу и повезли в Украину. А он там не был уже почти 15 лет. Когда вернулся, рассказывал, что его водили по Львову и Киеву, как цыгане медведя. Показывали, какие там хорошие магазины, что все можно купить. Показали сына, но не дали поговорить. Говорили, что снимут срок, если раскается. Тогда всем давали стандартное заявление написать: "Я бандит такой-то. Родился тогда-то. В таком-то году вступил в банду ОУН-УПА. Убивал детей и стариков, насиловал женщин, грабил. Обязуюсь стать примерныим советским человеком".

Сорока отказался. Его вернули в лагерь. После этого он начал жаловаться: "Сердце мне сдвинулось, как увидел рабов в своей стране. Все уже мирные, в страхе, своей тени боятся. По магазинам надписи русские, народ уже начинает по-русски лепетать". Наверное, из-за того сдвига и перенес первый инфаркт. А второго не пережил. Вечером мы с ребятами собрались и то место за бараком, где он умер, перекопали и посеяли фиалки. Михаил цветы любил, поэтому так его решили почтить, так как какой-то памятник или крест не поставишь. Но и того не дали: какой-то стукач донес администрации, и на утро то место было перетоптано, а сверху насыпали кучу мусора.

В последние годы жизни "патриарх политзаключенных" много читал. В лагерной библиотеке брал произведения Сенеки, Канта, Ницше. Писал мемуары.

— Большая часть написанного пропала. После смерти Михаила Сороки, когда его сын Богдан приехал в лагерь, ему почти ничего не отдали.

×