Мой скинхед

 

Мой приятель Ростик рассказывал, как во времена своей несознательной молодости он был в скинхедах.

— Что вы делали? — спрашиваю.

— Били… — отвечает Ростик.

— А за что?

— Ни за что. Просто так.

— А кого?

— Черных, красных, волосатых… И всех подряд.

Расспрашиваю о конкретике, и вырисовываются сногсшибательные сюжеты, в которых абстрактные скинхеды из уголовной хроники превращаются в романтических молодых людей в поисках вечной справедливости. Кто-то со старших ими, известно, руководил. Указывал дату митинга коммунистов, например. А они шли и играли свои роли взрослых юношей.

Одна история поразила меня особенно. Был в их компании медик. Днем он, как все, кричал "слава нации — смерть врагам". И, как все, бил врагов. Вечером же заступал на службу в реанимационное отделение местной больницы. И именно на его смену привозили им же битых африканских студентов. Ростик уже давно не у дел, но оживляется:

— Представляешь, привозят их без сознания, побитых и раскрывают они баньки после откачки, а он им: "Привет, пацаны!".

Раскрывают они баньки, а он им: "Привет, пацаны!"

— Да лечил. А что же делать?

Ему смешно и мне тоже, потому что это, что там не говорите, смешно. А еще больше — трогательно. Это напомнило истории, как во время боев за Сталинград во время Второй мировой немецкие солдаты ночью перевязывали красным бойцам раны. И наоборот тоже. Потому что где-то существует то место, где течет один ручей, из которого во время засухи пьют воду и лев, и зебра, и койот.

Ростик — добрый человек. Ему, видно, теперь стыдно за свои юношеские "подвиги". Он затягивается сигаретой и, смотря мне просто в глаза, признается:

— Но знаешь, мы тогда в девяностые никого не убивали ножом в спину. Никого.

И я почему-то ему верю.

×